— А что вас туда занесло? — удивился Ираклий.

— Так мы ж учимся там рядом.

— А-аа, понятно. Во сколько вы собираетесь?

— Ну, девчонки как экзамены сдадут, будут туда подходить. Часов с двенадцати, наверное, уже будем там.

— И где вас там искать? — решил уточнить Ираклий, не сильно представляя себе эти места.

— Ну, найдём свободную лавочку вокруг фонтана, — объяснила Рита. — Только ты не перепутай фонтаны, не тот, что у Большого Театра, а тот что около памятника Карлу Марксу.

— Ох, Рита Сусанина, потеряюсь я там.

— С чего вдруг я Сусанина… А, ты шутишь, что ли? Ты что, не москвич?

— Нет. Увидишь несчастного, растерянного и испуганного паренька, значит, это я, сразу меня зови, красавица! — снова пошутил Ираклий и Рита заливисто рассмеялась.

— До завтра, испуганный паренёк, — весело попрощалась она.

Сессия сдана, надо возвращаться к работе в обществе «Знание». Позвонил Константину Сергеевичу, доложил, что первый курс окончил, готов вернуться к работе. Попросил на первую неделю июля меня отпустить, мне надо родственников вывезти на отдых в Палангу. Сразу обсудили с ним мои гастрольные туры. Договорились, что в этот раз не по две недели будем со Сковородкой ездить, а по одной неделе, потом неделя перерыв, потом опять неделя гастроли и так далее. А в августе сразу две недели перерыв сделаем, чтобы я хоть немного на море отдохнул. Константин Сергеевич был на всё согласен, получив с меня обещание три недели отпахать на выезде за лето. На этом мы и попрощались.

Итак, билеты у нас на вечер тридцатого. Первыми с нами едут бабушка, Трофим, Аришка и Родька. Через месяц бабушку и Трофима сменят Никифоровна и Егорыч. А Галия, Родька и Аришка будут отдыхать все два месяца. А мне надо будет в свободное время, от «Знания», записок для КГБ и Верховного Совета, ездить в Прибалтику, чтобы Галия себя брошенной не чувствовала. Да, и надо будет же заодно возить её в Клайпеду к врачу. Хоть пару раз, так точно, все же уже поздний срок.

Надеюсь, мои волшебные корочки помогут мне с билетами, чтобы мотаться туда и обратно. А то ж иначе нелегко придется… Вот сразу и проверю завтра, не откладывая, теперь уже зная свое расписание по обществу «Знания».

Святославль. Квартира Якубовых.

Оксана собирала сына в командировку. Точнее, она распихивала по сумкам гостинцы, подарки и просто дефицитные вещи, которые она сумела достать за то время, что не видела дочь. Несмотря на то, что ей отказали от дома, где сейчас жила её единственная дочь, она матерью быть не перестала и каждый раз, когда удавалось что-то прикупить, она брала вещи и себе, и Галие. Ну и с расчетом, конечно, что дочь растает и сменит гнев на милость. И теперь Марату предстояло всё это тащить в Москву.

— Ну, мам, — удивлённо остановился перед ней сын, заметив рядом с чемоданом и большой дорожной сумкой ещё и битком набитую сетку. — У меня же ещё и свои вещи будут.

— А это сумочка тебе, там пирожки в дорогу, — невинно хлопая глазами, посмотрела на него Оксана.

Загит, до этого молча наблюдавший за этими сборами, хмыкнул и сочувственно посмотрел на сына.

— Целая сумка? Мам!

— У тебя же целая команда, — ехидно ответил сыну Загит, поглядывая, при этом, на реакцию жены.

— Нечего кого попало кормить! — резко выпрямилась Оксана. — Сам ешь. А что останется, сестре отвезёшь. Не с пустыми же руками ты в гости заявишься.

— Шах и мат, сын, — тихо веселился Загит, наблюдая за своими родными.

Марат тяжело вздохнул и обречённо махнул рукой.

В пятницу с утра Галия попросила меня походить с ней по магазинам, собралась стол приготовить.

— Я Ивана с Ксюшей пригласила на вечер, — сообщила она, — хочу, чтобы они с Маратом познакомились.

— А что, хорошая мысль, — поддержал я.

Ну, если не с Иваном, интеллигентом-археологом, то с Ксюшей, работающей на заводе, Марат точно общий язык найдет. Хотя, вспомнив, как Иван бился с новым ухажером Лины на лестничной площадке, то, может быть, и он еще не совсем потерян для простого народа.

Мы прошлись по магазинам, которые выбирала Галия, потом зашли на рынок. Домой я притащил четыре полных сетки. Спросил, нужен ли я буду ей ещё, а то у меня работа. Галия сказала, что сама теперь управится, и я рванул в Ленинку и просидел там часов до пяти, пока в животе на весь читальный зал урчать не стало. Но, зато, набрал материала и для Межуева, и для Румянцева. Нужно очень аккуратно свои знания о будущем преподносить, обязательно ссылаясь на какую-то информацию из настоящего. А то, что из неё выводы не общепринятые делаю, так что? Я аналитик, я так вижу.

Москва. Театральный сквер.

В двенадцать часов Ираклий вышел из метро и пошёл искать памятник Карлу Марксу. Нашёл быстро, правда, не без помощи добрых людей, и переключился на поиски фонтана и лавок вокруг. Он быстро наткнулся взглядом на пятерых весело хохочущих девчонок.

— Как экзамен сдали? — подошёл он к ним.

— Хорошо, — ответила самая бойкая. — Ты от Женьки по свадьбе?

— Ага, — ответил он. — А кто свидетельница?

— Я, — ответила эта девица и он отметил про себя, что девчонка очень даже ничего. Ниже его на полголовы даже в туфельках на каблучке, а при его невысоком росте это очень ценно. Пышненькая брюнеточка с маленькими ладошками. У Ираклия прямо слюнки потекли. — Рита… Какое у вас красивое имя, — промурлыкал он.

Девчонки захихикали, а Рита смутилась и покраснела, но в её взгляде он увидел то, что хотел.

Вернулся домой уставший, голодный, но удовлетворённый плодотворно проведенным днём.

А у нас Ксюша и Иван уже ждут, кто первый появится, я или Марат. Правда, они не просто ждут, а пельмени лепят. Вот потеха, если честно. Сидят втроём с Галиёй вокруг стола, в фартуках, все в муке, сосредоточенно так лепят, стараются.

Как увидел их, сразу за фоторужьём побежал. Сделал несколько кадров. Всех вместе за работой. Потом каждого на фоне сотни уже налепленных пельменей.

— Эх, какой же вкусный фоторепортаж в этот раз, — воскликнул я. — Может, сварим чуть-чуть на пробу? А то я сегодня без обеда.

— С ума сошёл⁈ — возмутилась жена, вставая из-за стола. — Язву решил заработать? Садись, суп будешь есть.

— А пельмени когда? — робко спросил я.

— Скоро, — улыбнулась она. — Отец звонил, передал, что брат, сначала своих в гостиницу заселит, потом сразу к нам. И, судя по времени, они уже в Москве. Так что, ешь суп пока, скоро и пельмени будем ставить вариться.

— Хорошо, — пошёл я мыть руки. — Мне с бульоном только пельмешки нужны, не сливай его!

— А то я не знаю!

Марат приехал минут через сорок, навьюченный, как не знаю кто.

— Что ж ты не сказал? Встретил бы тебя, — с сожалением проговорил я. — Что это всё такое? Спортивный инвентарь? Ценный очень? В гостинице нельзя оставлять?

— Ага, если бы инвентарь, — поставил он передо мной чемодан и сумки со вздохом облегчения. Обнялись, похлопали друг друга по плечам. Представил его гостям. Поздоровавшись с ними, Марат развернулся к Галие, показывая на свой багаж:

— Разбирай, сестрёнка, это всё тебе.

Жена тоже обняла брата, поцеловала и отправила в ванную умываться.

— В маленькой сумке еда, её надо сразу на кухню, — проговорил Марат, видя, что я чемодан и сумки потащил в большую комнату. Принес сумку на кухню. Галия раскладывала по тарелкам многочисленные пирожки и булочки и потихоньку начинала хлюпать носом.

— Ну, что случилось? — обнял я её и с недоумением заглянул в лицо. Она только разревелась и уткнулась мне в рубашку.

— Ты что, дорогая, по родителям соскучилась? — догадался я. Она кивнула головой, вытерев заодно об меня лицо. — И что делать? Хочешь навестить их?

Жена сразу перестала рыдать, умылась и задумалась.

— Мы же в Палангу уезжаем, у нас билеты, квартира снята, — возразила она мне прагматично.