Глава 11

г. Москва . МГУ.

Вышел из аудитории, видимо, с недовольным видом, потому что Катя Слонова испуганно спросила:

— Ты что, не сдал?

— Ну, если Ивлев не сдал!.. — схватилась за голову Романович.

— Спокойно, спокойно, девушки! — воскликнул я. — Отставить панику! Всё я сдал. Пять баллов.

— А что, тогда, недовольный такой? — спросила Света Костенко. — Пять с плюсом, что ли, хотел?

— Да так, вспомнил про одно срочное дело, — ответил я.

И на самом деле, выходя, вспомнил про доклад для КГБ к понедельнику. Похоже, празднование в семейном кругу окончания первого курса нашей семьёй откладывается на неопределённый срок.

Приехал домой и сел на телефон. Сперва набрал бабушке на работу. Сообщил, что первый курс мы с Галиёй успешно окончили.

Выслушал счастливые бабулины всхлипывания. Оттаивает потихоньку с Трофимом, опять женщиной становится, — с одобрением подумал я. — А то, когда была главой семьи, не позволяла себе почти эмоций женских проявлять. Всё-таки, слишком большая ответственность не идёт женщинам на пользу. Кратковременно можно, а надолго нельзя, женщина твердеет, превращается в каменную скалу.

Узнал, как у них дела, когда мама с Ахмадом планируют уезжать. Отпуск у них заканчивается двадцать пятого, уезжать планируют накануне. Ну и отлично, успеем ещё пообщаться до их отъезда. Сказал, что не приедем к ним на этих выходных, работы навалилось. Приедем на неделе как-нибудь. Решил все же не тащить Галию на один день в деревню. Потом уже, когда с братом всласть наболтается, отвезу сразу на недельку.

Бабушка, вроде, нормально восприняла. Тем более, Галия ехать не хотела из-за брата. Вот, и отлично, все, вроде бы, довольны. Завтра посижу в библиотеке, а за выходные доклад в КГБ подготовлю и, сколько успею, записок на новинки науки и техники.

Потом набрал отцу, похвастался, что первый курс успешно окончил. Он поздравил меня и радостно сообщил, что Тимур тоже первый курс окончил, и без проблем, что никто из нас не ожидал. И подруга его тоже. Порадовались вместе за них, молодец Ветка, хорошо на нашего сорвиголову влияет. Ещё батя поделился, что хлопочет сейчас насчёт перевода Дианы на заочное.

— Точно, Фирдаус же защищается уже двадцатого, — спохватился я. — Это они совсем скоро уедут?

— Да, уедут, — с грустью ответил отец. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но мне будет их не хватать.

— Мне тоже, — признался я. — Ведь, знал же, что уедут, но думал, что до этого момента ещё полно времени. Совсем загонялся со своими многочисленными делами.

— Ну так ты не зря бегаешь, вон сколько всего уже сделал. Есть чем гордится! — сказал отец. — А что про Инну слышно?

— Всё хорошо, ей свекровь помогает, были какие-то проблемы со швами, вроде. Но сегодня с бабушкой говорил, ничего такого не сказала.

Еще поговорили насчёт батиных пацанов. Прошке в июне исполняется шесть лет. Он где-то услышал, что в школу берут с шести лет и на полном серьёзе собрался в сентябре в школу идти, а не в подготовительную группу детского сада. Отец попробовал с Кирой с ним поговорить, но тот и слышать ничего не хочет. В школу рвется, и все тут!

— Точно, у него же день рождения, — типа вспомнил я. — Какого, двадцатого? — ткнул я пальцем в небо в первый попавшийся из оставшихся дней июня.

— Двадцать первого, — поправил меня отец.

— А, точно, — поспешил я записать в ежедневник и в записную книжку.

И поддержал отца — сказал, что нефиг малому в шесть лет в школе делать. Будет самым мелким, обижать его пацаны старшие будут. И вообще, далеко не все готовы в шесть лет к школе. Пусть лучше наиграется в детском саду.

Сказал это не потому, что Павла Ивлева самого в школу в шесть отправили. Я же не помню ничего, как на нем это сказалось. Хотя нет, явно не очень хорошо все же сказалось, раз с моста сиганул. Впрочем, кто его знает, повлияло ли на это именно чрезмерно раннее поступление в школу.

А поддержал отца, потому что, когда-то, как молодой отец, с кучей литературы ознакомился, и в результате дочка пошла в школу с семи лет. Психологи категорически не рекомендовали спешить.

Батя что-то мямлил про то, что пацан настырный, и от своего не отступится, и даже стал намекать на то, что я же пошёл в шесть лет в школу, и вон какой умный получился. Пришлось ответить честно, что это никак не связано, а он все же отец, и должен с шестилеткой справиться. Пусть придумает что-то, чтобы ему самому расхотелось в школу в сентябре бежать.

Тут домой вернулась жена.

— Ты уже дома? — удивилась она. — А что не зашёл за мной к художникам? Экзамен сдал?

Пришлось быстренько свернуть разговор с отцом.

— Да-да, дорогая, всё отлично, — поспешил успокоить я её. — Только пришлось планы поменять: сегодня остаёмся дома, ты же так и хотела?

— Если мы, всё равно, завтра вернулись бы, то какая разница? Так, хоть, прокатились бы, а то дома скучно. А что случилось? Почему планы изменились?

Ну вот же блин! Думал, жена обрадуется, что лично сможет встретить брата. Хотела же вчера. А вон оно как! Гормоны, что ли, бушуют, что она показания стремительно меняет?

Ответить я не успел, зазвонил телефон. Это был Пётр. Просил помочь с отправкой мамы в субботу домой из Шереметьево. Тот же рейс, в два сорок ночи.

— Конечно, отправим, не переживай, — ответил я. — Ты у нас опять останешься ночевать? Инна сама там справится? Как у неё швы? Малого ей уже можно поднимать?

— Да вроде, поднимает, ничего уже, полегче.

— Ну и отлично, — обрадовался я.

Хотя и подумал, что вряд ли Петр сам поймет — стоит ли ей это уже делать после таких сложных родов. Впрочем, зная Инну, ей это без разницы. Что себе вообразит, то и будет делать.

— Она ещё хочет с Сашкой в деревню перебраться, с матерью пообщаться, пока те не уехала. И с Аришкой, а то вы сейчас увезёте её на море до конца лета. Ну, и у бабушек Инне спокойней будет. Отвезём их в воскресенье?

— Отвезём, почему нет, — пообещал я. Марат, всё равно, днём на соревнованиях со своими бойцами занят будет. И куда денешься, помогать родственникам надо. Не в коляске же мотоцикла он мать с чемоданами в аэропорт ночью повезет. И жену с младенцем на дачу…

Пётр поблагодарил и попрощался. А я только развёл руками, глядя на жену.

— Не было печали, купили порося. Это я про нашу машину, хотя она у нас и подарок, а не купленная. В субботу вечером провожаем с Петром его мать домой в Шереметьево, а в воскресенье перевозим с ним в деревню Инну с малышом. Марат будет днём занят на соревнованиях. Придётся тебе дома выходные коротать. А вечерами будем с Маратом общаться. А хочешь, в воскресенье с нами прокатись в деревню, чтобы одной не сидеть в четырёх стенах?

— Даже, не знаю, — задумалась Галия. — Если Ксюша не позовёт куда-нибудь гулять, то, может, и съезжу. А где, интересно, они там все разместятся? Там и так бабушка с Трофимом, Никифоровна с Егорычем, твоя мама с Ахмадом и Аришкой, Родька. Ещё и Инна с малышом.

— Может, Трофим к себе бабулю уведёт, — предположил я. — У него большая хата, я, как минимум, две комнаты разглядел, помимо кухни.

— Ой, я и забыла, что у него свой дом есть, — рассмеялась Галия. — Это, получается, у нас там два дома? Это ж сколько народу можно разместить!

— Дофига, — улыбнулся я.

Москва.

Ираклий сразу после экзамена позвонил Брагинской свидетельнице, как и обещал парням. Но ему сказали, что девушка сейчас в институте, будет после часа дня. Ираклий перезвонил после часа и опять попросил к телефону Риту. Когда взявшая трубку ответила, что Рита это она, Ираклий отчего-то растерялся.

— Добрый день, — ещё раз поздоровался он. — Я от Кости Брагина, он сказал, что ты хочешь поговорить со свидетелем.

— А, да-да, — обрадовалась Рита, — как хорошо, что ты позвонил. Мы с девчонками, как раз, собираемся завтра после экзамена в сквере перед Большим Театром. Ты тоже приходи.